Об авторе:
Аннотация
Образ усадьбы — один из ключевых в бунинской картине русского мира, явленной читателю произведениями художника разных лет. Исследуется, как этот образ в творчестве И.А. Бунина изменяется, подвергается — в зависимости от времени, в которое он пишется, — корректировке и даже трансформации. В роковой привязанности героев к усадьбе («Суходол»), которая сродни культу, а также с помощью виртуозной поэтики сюрреальности, создающей картину, когда «сны порой сильнее всякой яви», воплощена прогностическая историософская и культурологическая концепция писателя. В произведениях начала эмигрантского периода драматизм культурологического прочтения сменяется трагизмом апокалипсического видения («Именины»). В 1930–1940-е гг. («Странствия», «Жизнь Арсеньева» и др.) начинается этап «возвращения» русской усадьбы во вневременное пространство культуры. Она, как и весь русский мир отныне, явлена в лике «не временном и искаженном, а вечном, метафизически просветленном». Наряду со сквозными для всей прозы Бунина трансформациями образа усадьбы, в каждом отдельном произведении писателя усадебный мир органически увязан с его конкретной концепцией и потому обогащается новыми смысловыми акцентами и нюансами.