Об авторе:
Серж Роле — доктор наук, профессор русской литературы, Университет Лилль (Франция).
E-mail:
Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ и НЦНИ в рамках научного проекта «Финансирование советской культуры (1917–1941)»,выполняемого по гранту РФФИ No 18-52-15031 НЦНИ_а
Аннотация:
Зачем нужно было вновь печатать старый перевод «Евгении Гранде», не переиздававшийся с 1918 г., тогда как в распоряжении читателя имелись два более новых перевода? В издании «Евгении Гранде» Л. Гроссман освобождается от издательской линии, афишируемой «Academia». Переведенная версия не канонична, перевод не современен, текст полностью отделен от научного аппарата и т. д. Для Гроссмана речь идет о том, чтобы доказать, что правомерно публиковать старый перевод романа, хотя он несет черты ушедшей эпохи и слывет полностью устаревшим. В таком контексте предисловие Гриба (которое предшествует статье Гроссмана) служило доказательством, что современное «пролетарское» издание «Евгении Гранде» может полностью опираться на перевод, датированный минувшей эпохой. Прикрывшись вступительной статьей Гриба о Бальзаке, Гроссман переключает внимание на того, кто, как правило, остается в стороне: на переводчика. Теперь уже не перевод оказывается на службе у оригинала, а чуть ли не наоборот. В сущности, Гроссман, известный специалист по Достоевскому, интересуется Бальзаком только в той мере, в какой его влияние оказывается определяющим в генезисе творчества русского писателя. Согласно Гроссману, перевод остается несравненным скорее из-за яркости и мощи его стиля, чем из-за верности Бальзаку. Cлияниe автора и переводчика дает больше ценности переводу, чем ограниченная забота о точности. Внимание к переводу вызвано не столько его связью с оригиналом, сколько стремлением понять, в какой мере обращение к роману Бальзака стало литературной школой для русского классика. Можно полагать, что «Евгения Гранде» как творческая школа для Достоевского, интересовала только узкий круг литера- туроведов. Можно выдвинуть гипотезу, что причины этого лежат в той же плоскости, что и причины, побудившие Достоевского взяться за перевод «Евгении Гранде»: вполне вероятно, что решающим фактором стали материальные интересы редактора.