Об авторе:
Юрий Викторович Доманский — доктор филологических наук, профессор, профессор кафедры теоретической и исторической поэтики Института филологии и истории, Российский государственный гуманитарный университет, Миусская площадь, д. 6, 125047, ГСП-3, г. Москва, Россия; старший научный сотрудник, Государственный центральный театральный музей им. А.А. Бахрушина, ул. Бахрушина, 31/12, 115054 г. Москва, Россия.
ORCID ID: https://orcid.org/0000-0002-7630-2270
Аннотация:
В статье, путем анализа употребления слов «имение» и «усадьба» в «Вишнёвом саде» А.П. Чехова, делается попытка разобраться с вопросом номинации места действия пьесы. Выясняется, что слово «имение», находящееся в сильной позиции паратекста в функции указания на место действия, весьма частотно и в репликах персонажей, тогда как слово «усадьба» употреблено лишь однажды — в ремарке, предваряющей второе действие, к тому же употреблено оно в качестве обстоятельства, сопровождающего локус «дорога», то есть никто из действующих лиц не называет это имение усадьбой. Параллельно в статье рассматривается не раз поднимавшийся вопрос о принадлежности имения; выясняется, что в первых действиях пьесы имение, как и сказано в паратексте, принадлежит Раневской, и никто уже не атрибутирует его принадлежность кому бы то ни было из Гаевых. Однако претендующее на тотальность начальное паратекстуальное указание нарушается тем, что в третьем и в четвертом действиях «Вишнёвого сада» события разворачиваются в имении, формально Раневской уже не принадлежащем. Тем не менее начальное паратекстуальное указание во второй половине комедии отнюдь не отменяется — оно остается справедливым в отношении используемого слова «имение», которое в данном вербальном статусе не стало и никогда не станет «имением Лопахина» ни с чьей точки зрения, ибо даже сам новый хозяин может назвать себя «новым помещиком» лишь «с иронией». Таким образом, «имение Любови Андреевны Раневской» остается таковым со всех точек зрения и после того, как сад и дом перешли к другому владельцу. В результате обращение к номинациям места действия чеховской комедии позволяет приблизиться к более глубокому пониманию некоторых аспектов поэтики «Вишнёвого сада», по крайней мере в части взаимодействия художественного пространства и событийного ряда с проекцией на систему персонажей.