Об авторах:
Хосе Луис Кальво Мартинес — антиковед, переводчик на испанский язык греческих магических папирусов и классиков античной литературы, доктор филологических наук, профессор, заведующий кафедрой греческой филологии ун-та Гранады (1994–2002), основатель и член научно-исследовательской группы HUM404 HERMEKATE (tradición clásica), Кампус де ла Картуджа, Калле дель проф. Клавера, s/n, 18011 Гранада, Испания.
ORCID ID: https://orcid.org/0000-0001-6724-8455
Наталья Николаевна Арсентьева — доктор филологических наук, профессор русской литературы Орловского гос. ун-та (1997–2000), преподаватель кафедры греческой и славянской филологии ун-та Гранады, рук. научно-исследовательской группы HUM404 HERMEKATE (tradición clásica), Кампус де ла Картуджа, Калле дель проф. Клавера, s/n, 18011 Гранада, Испания.
ORCID ID: https://orcid.org/0000-0002-5616-1589
Аннотация:
В статье рассмотрены истоки темы ухода от мира (Beatus ille) и уединенного созерцания природы в «усадебной» поэзии и прозе И.А. Бунина конца XIX — первой половины XX в., восходящие к Античности (Гораций и др.) и эпохе Возрождения (Луис де Леон и др.). На рубеже XVIII–XIX вв. отход от классицизма и культа искусств в область натурфилософии неоплатонизма привел в русской литературе к возрождению эстетики, основанной на непосредственных впечатлениях от окружающего мира. Русская «усадебная культура» c этого времени способствовала сближению человека с природой, что позволило писателям передавать сложный комплекс чувств и мыслей, вызванных уeдинением и созерцательностью. В художественном наследии Бунина эстетическая ценность русской усадьбы во многом обусловлена соседством человеческого жилья с миром дикой неокультуренной природы. Новаторской особенностью бунинского пейзажа является слияние человека с мировым природным целым в свете космологических идей Возрождения и учения о Мировой Душе. Компаративный анализ оды «Уединенная жизнь» Луиса де Леона, представителя Золотого века испанской поэзии эпохи Возрождения, и мотива уединения в творчестве Бунина раскрывают общую для них религиозно-мистическую философию природы. В своем исследовании мы затрагиваем также сближающий двух авторов мистериальный мотив «литургии света», восходящий к магической практике богообщения в герметической традиции позднего эллинизма. В заключение мы останавливаемся на бунинской трактовке отрыва художника от созерцания красоты как благодати в период разрушения русской «усадебной культуры».