Информация об авторе:

Аннотация:

Работы М.О. Гершензона-пушкиниста часто рассматривают в контексте Пушкинского мифа Серебряного века. Это во многом справедливо, но и в то же время представляет известную условность, а именно: считается, что творчество Пушкина было для Гершензона лишь поводом, чтобы высказывать свои философские идеи. При этом игнорируется концепция личностного вúдения, выдвинутая ученым, и проблема исследовательской субъективности в целом. В некотором смысле, индивидуальная позиция, особенно в гуманитарных науках, может быть представлена в аспекте определенной «мифологии». Однако такая постановка вопроса в каждом конкретном случае индивидуальной позиции не прояснит. В настоящей статье речь идет преимущественно об исследовательских принципах Гершензона-пушкиниста, его индивидуальном подходе к изучению и комментированию наследия поэта, позволившем ему рассматривать творчество Пушкина как важную часть мировой сокровищницы, где слово откровения апеллирует к «первоначальному мифу». «Мудрость Пушкина» (1917–1919) открывает мудрость тысячелетий в преемственности идей и образов, отраженных в истории языка. С этой точки зрения, пушкиноведческие работы Гершензона являются многослойным комментарием к некоторому мыслимому изначальному тексту, включающему в себя все созданное и еще только предстоящее человечеству. В этом едином пространстве мировой мысли циркулируют энергии, названные Гершензоном «гольфстремы духа» (в книге о Пушкине и Гераклите «Гольфстрем», 1922), соединяющие «первоначальный миф», идеи и образы настоящего и предвидение мира грядущего. В этом единстве изначальный текст продолжает писаться непрерывно, каждым словом поэта, ученого, комментатора, читателя.